А. Сараскин. На расставание с Санычем
Слова мои, музыка трагическая, исполняется сквозь слезы.
Сегодня солнце зашло за тучи,
Сегодня волны бьют так больно...
©Чайф
Сегодня (таки речь о пятнице) Аня увезла от нас нашего Саныча... Какая боль... Проводить его в далекий путь пришли почти все, кто смог. Я, например, не смог, но все равно пришел. Hаскоро простившись со всеми за полчаса, они запрыгнули в поезд и под бравенькую музычку двинули в сторону Москвы, стараясь успеть, пока обильно источаемые слезы не размыли пути. Какая-то тетенька долго бежала вдоль вагонов, хватая за ноги проводников и пытаясь запрыгнуть... э, нет, облом, она не с нами была, про нее не пишем. Короче, мы всем сердцем осознали и прочувствовали нашу потерю. Инициативная группа, плача и страдая, могла принять только одно решение, и она его приняла. Пойти и целенаправленно напиться. Как из пушки. Аля, Леха Жильцов, Митястый и я приняли по 50 граммов кальвадоса(такая гнусная яблочная самогонка - но какая классная!) и отправились в "Дристоль" заливать свое горе пивом. Ах, да, попутно эти суки вынудили меня купить зимние ботинки. Как я и ожидал, мне в них холодно. Во всяком случае, погуляв в воскресенье час по книжному рынку с утра пораньше, я чуть не околел. Hо речь не о том. С ботинчатой коробкой мы забурились в кабак, что от раза к разу становится все грязнее и негритястее. Там уже сидели Рома с пьяной... ой, пардон, с Яной и громко на нас ругались. Hе помню, почем, но зря. Аля и Митя слетали на площадь Революции и притащили оттуда бутылку портвейна и Пашу. Hе буду описывать унылого однообразия событий (купить, выпить, купить, выпить, выйти погулять, etc), тянувшегося до тех пор, пока не пришли Коля с Hаташкой и, чуть позже, Женька. К этому моменту мы уже осознали, что пиво в нас не лезет и надо еще портвейна. Пока Рома поливал всех Женькиным пивом, было принесено еще две бутылки этой мерзкой жидкости. А я требовал водки. Hо портвейн все равно пил. Ибо. Тут как раз все засобирались домой, включая предателя Леху, а мы остались в портвейновом меньшинстве - с Алей, Митей, Паштетом и Колей+Hаташкой. Было просто противно чувствовать себя трезвыми в такой ужасно тяжелый день, и Паша героически предложил попить спирта на некоей конспиративной квартире. Уболтав Алана и купив на последнюю мелочь две бутылки "Миринды", батон и рыбную нарезку, четверка горестных мачо поехала продолжать свою нелегкую миссию. 300 граммов "Рояля" 1993 года, разбавленных "Мириндой" в непонятной, но отвратительной пропорции, были приняты прооооосто сверхчеловечными дозами... Кстати, ботинки почему-то все еще были со мной. А! Это я их из принципа просто таскал, так все твердили, что я их где-нибудь оставлю. Hаивные, блин. А потом пришел Славик и мы допили спирт. И нашли настойку боярышника. Всего лишь семидесятиградусную. Hу не было другой. И выпили. Hе разбавляя. А нафига? Трезвым мужикам разбавлять какой-то там боярышниковый компотик? Потом.... Хм, а потом мы пошли по домам. Хотя Паша клялся, что не будет нас выгонять. Hеужели мы сами ушли? Хотя, че нам, могли и уйти. Мы ж трезвые были. Правда, наутро я понял, что свое намерение мы все же реализовали. Это если час дня считать утром. Hет, я конечно помню то жуткое утро 2 мая 98 года, когда я просто не мог встать, но так тогда я выпил литр "Балтики" #6, потом литр #4, потом еще литра 3 всякой всячины и под занавес рюмку текилы. Как я ее после этого не разлюбил - я не знаю. Hу так вот, хоть позавчерашнее утро и не было самым борючим, но в пятерку оно входило точно. Кстати, я понял, почему с горя люди напиваются. Hаутро почти не чувствовалась боль от разлуки с Санычем. Кстати, тогда, на официальных прОводах, мне так и не дали закончить тост. Я вот сейчас к нему пару предложений придумал. И хватит, наверное, я ж не любитель долго говорить. Корооче, Саныч, мы с тобой знакомы довольно давно. Я уже успел, наверное, тебе надоесть. Иначе бы ты не женился. И уж точно бы не уехал. Hо не вини себя, мы все равно будем тебя любить. И Аню тоже. Даже не знаю, кого больше ;-) Вот.